Чудо о Флоре и Лавре
Иконописный сюжет «Чудо о Флоре и Лавре» возник на Руси в XIV веке и неизвестен у других православных народов. Этот образ говорит о духовном мире, о Домостроительстве Божием не меньше, чем многие тома сочинений.
Иконописцы Древней Руси богословствовали в красках, раскрывая через видимые образы тайны духовного мира. Образ святых мучеников Флора и Лавра – из числа таких откровений древних иконописцев. Князь Е. Трубецкой так пишет о сюжете «Чуда о Флоре и Лавре»: «Когда мы видим этих святых среди многоцветного табуна коней, играющих и скачущих, может показаться, что в этой жизнерадостной картине мы имеем посредствующую ступень между иконописным и сказочным стилем. И это в особенности потому, что именно Флор и Лавр более, чем какие–либо святые сохранили народный русский, даже прямо крестьянский облик; но и они, властвуя над конями, сами, в свою очередь, имеют своего руководящего Ангела, изображаемого на иконе… Не остается никакого сомнения в том, что они не самостоятельные носители силы небесной, а только милостивые ходатаи о нуждах земледельца, потерявшего или боявшегося потерять свое главное богатство – лошадь».
Предание, послужившее основой для иконописного сюжета, повествует о том, как святые братья явились на помощь пастуху, потерявшему коней, и помогли найти пропажу.
Ранние из сохранившихся икон с этим сюжетом относятся к XIV веку, когда иконописцы не допускали никаких вольностей в изображениях. Все в них было обусловлено иконописным подлинником и каноном, прочно устоявшимся и освященным Церковью. Так что перед нами – образ, освященный древней иконописной традицией. Вглядимся в него внимательно.
В едином золотом пространстве (фон на иконах с этим сюжетом всегда золотой или охристо–золотой) изображены Архангел Михаил в рост, лицом к молящимся; а по сторонам, вполоборота к нему – святые мученики Флор и Лавр. Ниже – два коня: черный и белый под нарядными седлами. Архангел Михаил вручает мученикам поводья этих коней. Под ними изображены скачущие на конях пастухи – святые мученики Спевсипп, Елевсипп и Мелевсипп, гонящие к водопою табун лошадей различной масти. Обычно это десять коней (или тринадцать, вместе с конями всадников).
Это образ Божественного Домостроительства, раскрывающий единство мира, сотворенного любовью Отчей. В центре изображения Архангел Михаил, стоящий на вершине горы. Он занимает это место как Архистратиг (т. е. предводитель) небесного воинства, поставленный Богом во главе Ангельской иерархии. Имя его в переводе с древнееврейского означает «кто как Бог». Архангел Михаил, исполняя веление Божие, низринул с Неба падшего денницу и ангелов его. Он научил людей после грехопадения и изгнания их из рая всему, что те должны были делать, трудясь для снискания хлеба насущного, – земледелию, скотоводству, ремеслам. Он же был учителем Моисея, которому на горе Синай передал скрижали закона. Архангел Михаил был покровителем богоизбранного народа. Во время исхода евреев из Египта он был их предводителем; через него явилась сила Божия, уничтожившая египтян и фараона, преследовавших израильтян. Архангел Михаил защищал народ израильский во всех бедствиях. Сила его явилась во взятии Иерихона, в уничтожении ста восьмидесяти пяти тысяч воинов Ассирийского царя, в поражении Илиодора – военачальника царя Антиоха, гонителя народа израильского. С древних времен Архангел Михаил прославлен своими чудесами на Руси. Как уже говорилось, на Русь с Балкан пришло предание о том, что Архангел Михаил научил братьев Флора и Лавра управлять лошадьми.
Изображенные на иконе погонщики табуна разноцветных лошадей – святые мученики, родные братья–близнецы Спевсипп, Мелевсипп и Елевсипп жили во II веке в Каппадокии, (память их совершается 16 (29) января). Их имена переводятся так: Спевсипп означает «ускоряющий бег коня», Елевсипп – «гонящий коня», Мелевсипп – «ухаживающий за конем». Братья были конюхами при храме языческой богини судьбы, Немезиды. Их обратили ко Христу их бабка, святая Леонилла и святой пресвитер Венигн. Братья приняли святое Крещение и сокрушили идолов. Язычники воспылали к ним лютой злобой, отовсюду собрались начальники и стали допрашивать святых братьев.
Спевсипп, Елевсипп и Мелевсипп исповедали Христа перед судьями и отказались принести жертву языческим богам. Их связали по рукам и ногам, повесили на дереве и растянули так крепко, что их кости стали выходить из суставов, затем бросили связанными в костер, но они остались невредимыми, подобно трем отрокам в вавилонской печи, и славили Бога. Когда огонь погас, братья сказали мучителям: «Нам дана власть перейти ко Христу Богу нашему только тогда, когда захотим мы сами; но мы решили еще посмеяться в этой жизни над вашим безумием, хотя, все–таки, не замедлим явиться на небесный пир».
Наконец, трое братьев преклонили свои колена и, помолившись, предали Богу свои святые души. Тела их были погребены неподалеку от города, где впоследствии в их честь воздвигли храм, в котором совершались многие чудеса и исцеления.
На иконе эта группа трех святых мучеников–всадников, как бы принимает благодать из Горнего мира, для служения на земле. Скачущие кони – символ подверженного переменам мира, живущего по законам времени. Но нет разделения и здесь. Един мир Божий. Бичи, которыми размахивают всадники, 
касаются концами своими одеяния Архангела Михаила, ибо из Горнего мира черпается сила, которая помогает повелевать конями. Причем, в более раннем образе, XIV века, (ныне хранящемся в Государственной Третьяковской галерее), трое братьев–мучеников изображены в едином порыве погоняющими коней: каждый повторяет и как бы усиливает движение другого. В более позднем образе из Смоленска (XVII века) это единство уже не такое явное: кони и всадники распределились по пространству иконы. Здесь же заметно усиление иерархии: фигура Архангела Михаила несколько возвышается над Флором и Лавром, простирая над ними защищающие крылья, тогда как на иконе XIV века Флор и Лавр, молитвенно предстоящие Архангелу Михаилу, не отличаются от Архангела ростом (деталь существенная для иконописного языка). Руки святых братьев, как бы продолжение рук Архангела, линии их рук образуют чашу, символизирующую принятие Божественной благодати. Крылья Архангела обнимают мир, образуя иную чашу – символ излияния благодати из Горних высот на землю. Кони – символ дня и ночи, знаменуют бег времени. Их контур становится на иконе продолжением архангельских крыльев – тем самым вся земля, и пространство, и время, входит в общение с Горним миром.
От земли идет встречное движение ввысь – вершины тех гор, основания которых находятся на земле, пребывают в Горнем мире. Фигуры Архангела и мучеников написаны так, что создается впечатление нематериальности, полного отсутствия земной тяжести. Они не стоят на вершинах гор, а парят над ними. Обратная перспектива сближает фигуры. Трое – святой Архангел, водитель небесного воинства, и двое мучеников, символизируют единство Ангельского мира и святых человеков. На иконе они как будто ведут безмолвную беседу.
Цвета одеяний красный и зеленый, золотой (охристо–золотой) фон иконы подчеркивают единство и гармонию мира, в котором творится правда Божия, и каждая его сущность включена в общение с Богом. Красный – цвет Божественной любви, цвет крови, пролитой Сыном Божиим ради спасения мира, цвет мучеников, пострадавших ради Христа и исполнения правды Божией. Зеленый цвет – цвет жизни растительного царства на земле и цвет надежды на спасение падшего мира. Недаром рядом со святыми мы видим изображение зеленеющих деревьев, тянущихся ввысь. Сияющее золото фона означает Божественную силу, победу Царства Славы.
Князь Е. Трубецкой так пишет об этом: «Иконописная мистика – прежде всего солнечная мистика в высшем, духовном значении этого слова. Как бы ни были прекрасны другие небесные цвета, все–таки золото полуденного солнца – из цветов цвет, из чудес чудо. Все прочие краски находятся по отношению к нему в некотором подчинении и как бы образуют вокруг него «чин». Перед ним исчезает синева ночная, блекнет мерцание звезд и зарево ночного пожара. Самый пурпур зари – только предвестник солнечного восхода. И, наконец, цвета радуги, ибо всякому цвету и свету на небе и в поднебесье источник – солнце. Такова в нашей иконописи иерархия красок вокруг «Солнца незаходимого». Нет такого цвета радуги, который не находил бы себе места в изображении потусторонней Божественной славы. Но из всех цветов один только золотой, солнечный означает центр Божественной жизни, а все прочие – его окружение. Один Бог – сияющий «паче солнца», есть источник царственного света».
Белые и черные кони изображены на иконе в динамике и, одновременно, в покое. Удивительно, как умели древние иконописцы передать движение и покой одновременно! Эта динамика повествует об устремленности всего земного, временного – к небесному, где все начинающееся находит завершенность в покое вечности. Движение коней – приобщение к вечности, а также символ труждения человека во вселенной до тех пор, пока продолжается «бег времени».
Существует и другая икона «Чудо о Флоре и Лавре», где нет этого единого пространства, а есть разделение на три яруса. В верхнем, на горе возвышается Архангел Михаил, чуть ниже – Флор и Лавр, перед ними – белый и вороной кони. На среднем ярусе братья Спевсипп, Елевсипп и Мелевсипп погоняют табун разноцветных коней. В нижнем ярусе появляются изображения святителей Спиридона и Власия – новые лица для этого сюжета, но привычные народному сознанию, как покровители и ходатаи о домашнем скоте.
Остановимся на житиях этих теплых молитвенников о человеке и всякой твари.
Святитель Спиридон (память его празднуется 12/25 декабря) родился на Кипре, был с детства пастухом овец, в память об этом на иконах святителя часто изображают в пастушьей шапке, сплетенной из ивовых прутьев. Впоследствии он был поставлен епископом города Тримифунта. Все житие святителя поражает удивительной простотой и силой чудотворения, дарованной ему от Господа. По слову его пробуждались мертвые, исцелялись больные, изгонялись бесы. Особым даром святителя была власть над стихиями. По его молитве отверзалось небо и проливался живительный дождь на иссохшие поля, рассеивались грозовые облака, речной поток останавливался в своем течении, когда святителю нужно было перейти через него. В церковных песнопениях его часто уподобляют пророку Илие: «Равноангельна Спиридона зрим, великаго чудотворца. Некогда страна от бездождия и засухи вельми пострада: бысть глад и язва и многая множества людей умроша, молитвами же святителя сниде с небес на землю дождь, людие же, избавльшеся от бедствия благодарственно взываху: Радуйся великому пророку уподобивыйся; радуйся, яко дождь, отъемлющий глад и недуги благовременне низвел еси» (Акафист святителю Спиридону).
В 325 году святитель Спиридон был участником Первого Вселенского Собора, на котором, обличая ересь нечестивого Ария, явил в доказательство Единства Святой Троицы чудо: он взял в руки кирпич и сжал его – мгновенно вышел из кирпича вверх огонь, вода потекла вниз, а глина осталась в руках. «Се три стихии, а плинфа (кирпич) одна, сказал тогда святитель, так и в Пресвятой Троице Три Лица, а Божество Едино».
Фреска сщмч. Власия, монастырь святого Дионисия св. гора Афон
Другой изображенный на иконе святитель – священномученик Власий, епископ города Севастии (память его празднуется 11/24 февраля). До принятия епископского сана был врачом. В греческих минеях говорится, что он в детстве был пастухом. Святитель жил в царствование римских императоров Диоклетиана и Ликиния (III–IV вв.) – жестоких гонителей христиан. Многие верующие скрывались от преследований в пустынных и уединенных местах. Епископ Власий также удалился на гору Аргеос и поселился в пещере. К нему приходили дикие звери и кротко ждали, пока святой окончит молитву и благословит их; больных животных святитель исцелял, возлагая на них руки.
Милосердие святителя Власия простиралось на всякую тварь, которую он любил поистине богоподобной любовью ко всему, что Своей державой и любовью сотворил Господь.
Убежище святителя Власия было найдено слугами правителя области, прибывшими на отлов зверей, которым потом отдавали на растерзание мучеников–христиан. Святителя Власия отвели к правителю. По пути он исцелял больных – людей и животных, и творил другие чудеса. Так, по его молитве волк, утащивший поросенка у бедной вдовы, возвратил добычу невредимой. Когда на пути святому встретилась хромая собака, святитель остановился, осенил ее святым крестом, и она исцелилась.
За исповедание веры во Христа правитель области велел бросить святителя Власия в озеро. Однако святой мученик подошел к воде, осенил ее крестным знамением и пошел, как по суше. Обратившись к стоявшим на берегу язычникам, святитель предложил им идти по воде, призвав на помощь своих богов. Все, кто дерзнул на это, утонули. Святой же, повинуясь велению Ангела, вернулся на берег, после чего был обезглавлен. Произошло это около 316 года.
Известно, что не только на Руси, но и в Греции, на Балканах, в Далмации, то есть во многих районах Византийского мира святители Спиридон и Власий почитались как целители и покровители животных.
Земледельцы и скотоводы искали у небесных покровителей опору и помощь в повседневных трудах и заботах.
В иконе «Чудо о Флоре и Лавре» отражается единство мира, реальность общения с Горним миром. Образ раскрывает духовному взору Божественную любовь к людям, ко всему живому, раскрывает тайны Божии, приносит утешение в скорбях и укрепление в трудах. Мы видим здесь преддверие царства Божия, пришедшего в силе и славе, осиянность всего светом Божественным. Здесь видится прообраз эсхатологического видения Нового Иерусалима, где «воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облаченные в виссон белый и чистый» (Апок. 19, 14).